Так как закрыт по риску ,решил записать видео по ленте для всех кого знаю и не знаю.
Видео здесь
Вопросы в скайп: headzet777
пятница, 18 декабря 2009 г.
Торговля 17 декабря 2009 года
Запись торговли по ленте на пробой покупателя от 6,98. Так же я входил в шорт от 7,19 на пробой покупателя. Акция для торговли по ленте 4-.
четверг, 17 декабря 2009 г.
Торговля 16 декабря 2009 года
LLY выбило по стопам ( bay 36.00 stop 35.95 "-5 центов"), перешел на другую акцию NYT ( для торговли по ленте оценка 3+) тут было все просто( так говорить нельзя) , пробои больших дядек на продаже.
среда, 16 декабря 2009 г.
Домашнее задание на 16 декабря 2009.
HXL
CSR
SFY
TSL
NYT
SPN
GDP
KMT
PAY
LTM
PVA
ACM
ES
XCO
CXO
BHI
KSU
KEX
LLY
Накормить брокера (торговля 15 декабря.)
вторник, 15 декабря 2009 г.
понедельник, 14 декабря 2009 г.
Торговля 14 декабря 2009 года
Сделка чисто на интуиции. Так делать нельзя, хотя и плюс.
часть позиции осталась и будет закрыта по 36,00 если не пойдет ниже.
Домашнее задание на 14 декабря 2009 года
CSE
WL
SLM
LCC
SNV
BLC
BZ
CVI
TLB
MI
DDR
UTA
LNT
HAS
UNH
VIA.B
ZZ
WNR
AEE
DFS
DTE
FIS
GLW
JCI
PGN
POM
TE
TEG
TDC
В основном здесь акции под мою "торговую систему", я торгую в основном по ленте ( в 95% случаях). Еще сейчас я "тестирую" раздвижку спреда, здесь тоже возникают очень интересные ситуации позволяющии входить в сделки практически без риска ( хотя риск есть всегда и везде).
Оракул из Омахи.
Уоррен Баффетт считает, что лучшие его сделки за период финансового кризиса — возможно, те, что он решил не проводить. За помощью к одному из самых успешных инвесторов мира обращалась практически каждая столкнувшаяся с трудностями финансовая компания. Он отказал почти всем и сохранил деньги для самой крупной своей сделки — покупки в ноябре за $26,3 млрд железнодорожной компании Burlington Northern Santa Fe
В серии интервью The Wall Street Journal 79-летний инвестор рассказал о своих действиях во время финансового кризиса. «Первую акцию я купил в 1942 г., но эти американские горки превзошли все, что я видел, — говорит Баффетт. — Не всегда мы [компания Баффетта Berkshire Hathaway — “Ведомости”.] действовали по-умному. Но мы и не сделали ничего по-настоящему глупого».
28 марта 2008 г., через две недели после краха инвестбанка Bear Stearns, Баффетту позвонил гендиректор Lehman Brothers Ричард Фалд. Он спросил, не вложит ли Баффетт в его инвестбанк, несущий убытки по портфелю высокорискованных кредитов на строительство коммерческой недвижимости, $4 млрд. В тот же день инвестору позвонил тогдашний министр финансов Генри Полсон; он подчеркнул важность Lehman на рынке, хотя напрямую не просил помогать ему.
Вечером Баффетт сел анализировать годовой отчет Lehman. Читая, он выписывал на обложке номера страниц, где обнаруживал информацию, которая, как ему казалась, свидетельствовала о проблемах банка. В итоге обложка оказалась вся исписана. Баффетт отказал Фалду.
Отказывал он не всем. Осенью 2008 г. он вложил $5 млрд в Goldman Sachs и $3 млрд — в General Electric. Но для акционеров Berkshire, возможно, большее значение имели сделки, на которые он не пошел. «Заслуги Баффетта в отклонении сделанных ему предложений оценены, по-моему, недостаточно, — говорит Пол Ховард, аналитик Janney Montgomery Scott. — А ведь он получает очень много предложений».
«В те дни все искали деньги», — говорит Баффетт. Первым к нему 15 марта 2008 г. обратился Кристофер Флауэрс, основатель фонда прямых инвестиций J. C. Flowers, который с группой банкиров пытался организовать выкуп Bear Stearns. Послушав его 10 минут, Баффетт сказал, что не заинтересован в подобной сделке. На следующий день JPMorgan Chase купил Bear Stearns, получив от Федеральной резервной системы США кредит на $29 млрд.
Той же весной к Баффетту обратился Morgan Stanley, представлявший интересы ипотечного агентства Freddie Mac. «Я быстро сказал «нет», — рассказывает Баффетт. Проблемы Freddie Mac, спровоцированные ипотечным кризисом и падением цен на недвижимость, представлялись ему слишком тяжелыми, чтобы инвестировать в компанию. Летом правительству пришлось национализировать Freddie Mac и другое агентство, Fannie Mae.
Сентябрь 2008 г. Баффетт называет одним из наиболее тяжелых месяцев в карьере. Начался он со звонка Роберта Стила, гендиректора банка Wachovia, который попросил $10 млрд. Баффетт, считавший, что Wachovia во время бума на рынке недвижимости безответственно выдавал высокорискованные ипотечные кредиты направо и налево, отклонил просьбу. В конечном итоге, банк Wells Fargo, в котором Berkshire принадлежит 6,7%, за бесценок купил Wachovia.
В пятницу, 12 сентября, Роберт Уиллемстад, гендиректор страховой компании AIG, попросил $15 млрд. «Я знал, что AIG нужно быстро привлечь капитал, поэтому сказал: не тратьте на меня время», — вспоминает Баффетт. «По существу, Баффетт сказал, что AIG — слишком сложная компания», — говорит Уиллемстад. Баффетт, правда, согласился подумать о покупке некоторых активов подразделения по страхованию имущества. Вечером того же дня, рассказывает Уиллемстад, он перезвонил Баффетту и спросил: «Как насчет всего подразделения?», — и назвал цену: $25 млрд.
Баффетт быстро пришел к выводу, что сделка слишком велика. Berkshire пришлось бы занимать слишком много денег, из-за чего она могла бы лишиться кредитного рейтинга ААА.
На следующий день он полетел в канадский Эдмонтон на благотворительный концерт. А в Федеральном резервном банке Нью-Йорка уже второй день руководители крупнейших банков, ФРС и министерства финансов решали, как спасать Lehman. Претендентами на него поначалу были Bank of America и Barclays. Около 18.00 в отель, где остановился Баффетт, позвонили президент Barclays Роберт Даймон и консультант, бывший банкир из Citigroup Майкл Клейн. Они сказали, что британские регуляторы не разрешат такую крупную сделку, пока не получат одобрение акционеров Barclays, на что уйдет несколько дней или даже недель. Не мог бы Баффетт, сросили они, за вознаграждение гарантировать на этот период трейдинговые позиции Lehman.
Баффетту нужно было отправляться на концерт. Он попросил банкиров прислать ему в отель факс с деталями сделки. Когда он вернулся, факса не было, поэтому никаких дальнейших действий Баффетт не предпринимал.
Клейн, правда, оставил голосовое сообщение на мобильном телефоне Баффетта. Но тот, по его словам, мало пользуется мобильным. О сообщении он узнал 10 месяцев спустя: его в телефоне отца обнаружила дочь Сьюзан. Баффетт отказался рассказать, что было в сообщении; он лишь сказал, что даже если бы прослушал его тем вечером, сделки все равно не было бы. В тот же уик-энд Эйджит Джейн, возглавляющий перестраховочное подразделение Berkshire, вел переговоры с Флауэрсом и фондом прямых инвестиций Kohlberg Kravis Roberts о перестраховке некоторых операций AIG, что позволило бы той высвободить некоторый капитал.
Вернувшись в воскресенье, 14 сентября, в Омаху, Баффетт, проинформированный Джейном о ходе дискуссии и думая рассмотреть ее условия вечером, отправился на ужин с сооснователем Google Сергеем Брином и его женой. Сделка в итоге не состоялась, потому что финансовые проблемы AIG оказались слишком значительными и сложными.
В тот же день банкиры и регуляторы покинули здание ФРБ Нью-Йорка, ни о чем не договорившись (лишь Bank of America и Merrill Lynch объявили о слиянии). На следующий день Lehman объявил о банкротстве. Еще через день правительству пришлось спасать AIG, выделив $85 млрд.
К этому времени Баффетт, по его словам, начал беспокоиться о стабильности всей мировой финансовой системы и Berkshire, в частности: «Я чувствовал, что такого еще никогда не было и что американская общественность и конгресс не понимают в полной мере всей тяжести ситуации. Я действительно думал, что мы подошли к краю пропасти». На дне рождения богатого друга в Омахе несколько гостей спросили его, в безопасности ли их деньги, лежащие в паевых фондах денежного рынка. «Когда люди, ездящие на Rolls-Royce, беспокоятся о своей копилке, вы понимаете, что у вас действительно проблема», — говорит Баффетт.
Утром 19 сентября ему позвонил гендиректор Morgan Stanley Джон Мэк. Он также просил о помощи, возможно, о крупной кредитной линии. Конкретные условия не обсуждались. Баффетт сказал, что не заинтересован в сделке, так как недостаточно знаком с банком.
При этом Баффетт часто контактировал с членами правительства. С ним консультировался Полсон, готовивший план помощи финансовым институтам (поначалу предполагалось выкупать у них проблемные активы, но в итоге $700 млрд, выделение которых одобрил конгресс, были пущены на рекапитализацию банков). Мнением Баффетта о плане Полсона интересовались несколько сенаторов.
Когда правительство начало действовать, вспоминает Баффетт, у него появилась уверенность, что кризис будет преодолен. Большим шагом, считает он, была госгарантия по активам фондов денежного рынка. С конца сентября Баффетт и сам начинает действовать. Он знал, что Goldman Sachs, как и Morgan Stanley, нужны деньги: Goldman уже несколько раз обращался к нему, но безрезультатно. Однако Баффетт был знаком с деятельностью банка, так как уже много лет работал с ним над различными сделками. И когда 23 сентября ему позвонил банкир из Goldman Байрон Тротт, которого он хорошо знал и с которым долго работал, Баффетт выставил свои условия. Через несколько часов сделка была заключена. Berkshire на $5 млрд купила привилегированные акции Goldman с ежегодным дивидендом в 10%, а также варранты на покупку акций еще на $5 млрд по цене $115. В пятницу акции стоили $166. По словам Баффетта, он пошел на сделку, с одной стороны, потому что был уверен, что правительству удастся предотвратить финансовую катастрофу, а, с другой, из-за привлекательности условий сделки для Berkshire.
Вскоре Баффетт провел аналогичную сделку на $3 млрд с General Electric, получив также варранты на покупку акций еще на $3 млрд по $22,25 (в пятницу — $15,92).
Затем Баффетт начал публично призывать правительство к решительным действиям и успокаивать участников рынка. Во время телевыступления он назвал кризис экономическим Перл-Харбором, но заявил о вере в долгосрочные перспективы американской экономики. Затем сообщил в статье в New York Times, что покупает сильно подешевевшие акции на свой личный инвестиционный счет. 6 октября он послал Полсону письмо, в котором предложил создать частно-государственный фонд (в том числе из денег Berkshire), который выкупал бы у банков проблемные ипотечные облигации. Полсон посчитал, что в этой идее есть рациональное зерно, говорит знакомый с ним человек, но минфин был слишком озабочен тем, чтобы потушить пожар в банковской системе, и у него не было времени создавать такой фонд.
Кризис не обошел Berkshire. В 2008 г. стоимость ее активов в расчете на акцию (так в компании оценивают эффективность собственной деятельности) упала на 9,6%. Падение оказалось самым значительным с 1965 г., когда Баффетт возглавил компанию. В марте 2009 г. Fitch снизило рейтинг Berkshire с ААА до АА+, а в апреле — Moody’s до Аа2.
А в ноябре Berkshire объявила о покупке 77,4% акций Burlington Northern Santa Fe с премией к рынку в 31%, доведя долю до 100%. Эта покупка — ставка на восстановление экономики, объяснил Баффетт.
О некоторых решениях во время кризиса он сожалеет: говорит, что если бы подождал со сделками до марта 2009 г., когда фондовый рынок достиг дна, мог бы сорвать большой куш. «Я сделал много ошибок. Я не использовал в полной мере возможности, предоставленные хаосом. Но в конечном итоге, все получилось хорошо», — говорит он.
воскресенье, 13 декабря 2009 г.
Интервью c Биллом Вильямсом.
Господин Вильямс, что подтолкнуло вас заняться инвестированием?
Еще когда я учился в университете, у меня был друг, который занимался трейдингом и получал от этого прибыль. Меня сразу это заинтересовало, я быстро втянулся и тоже стал торговать. Каждый раз после занятий мы с другом обсуждали сложившуюся ситуацию на рынке, а затем принимали решение. Точнее, решение принимал мой друг, а я лишь следовал его рекомендациям. В течение пяти лет мы не проигрывали рынку, и я подумал, что теперь, набравшись опыта, я и сам смогу зарабатывать прибыль на бирже, тем более что мы закончили учиться и я переехал жить в другое место. К сожалению, я начал проигрывать и терять свои деньги, но я уже почувствовал вкус победы, рынок зацепил меня навсегда.
Я стал выписывать самые дорогие и популярные обзоры, ежедневно читать прессу, купил одну из первых спутниковых «тарелок» и установил у себя дома биржевой канал. Все это помогло мне терять деньги еще быстрее! Моя жена говорила: «Я не знаю, чем ты там занимаешься, но когда ты торговал без всего этого, ты зарабатывал, а со всем этим — только теряешь». Прошло несколько лет, я выбросил весь этот хлам, и остался наедине с рынком. Только он и я. И все опять стало налаживаться.
На каких рынках вы предпочитаете работать?
Я торгую на разных рынках, причем использую один и тот же подход. Будь то рынок акций или товарных фьючерсов, принципиального значения для меня нет.
Какой процент дохода вы получили по своей самой успешной сделке?
Знаете, я учусь торговать на протяжении вот уже соpока семи лет, с каждым годом я упрощаю систему торговли, и самое интересное, что она становится все более прибыльной! В данный момент мне достаточно посмотреть на график цен всего лишь в течение десяти секунд, чтобы понять, что делать. Так что самыми успешными стали последние годы. Например, после терактов в Америке, когда рынки стали падать и на этом тренде мог заработать каждый, мы — ради эксперимента — стали торговать только в лонг (покупка в надежде на рост, в тот момент это противоречило общему настроению рынка. — D'). Многие нас не понимали, но факт остается фактом: 2002 год стал самым доходным для нас за соpок лет. Следующие годы стали еще более прибыльными. Я хочу показать вам несколько последних примеров. (В этот момент г-н Вильямс достал несколько выписок по своим счетам.) Вот посмотрите, здесь всего за шесть торговых дней счет был увеличен с 10 до 57 тысяч долларов, а вот здесь за шесть дней — с 10 до 38 тысяч, или вот эта сделка, длившаяся целый месяц, увеличила счет с 10 до 42 тысяч долларов. Все это достижения теперь уже моих учеников, полученные во время практических занятий моего семинара, и таких примеров у меня очень много.
Когда вы терпели неудачи, появлялось ли желание сменить занятие?
Нет, никогда. Для меня это самое увлекательнейшее занятие в жизни. Занимаясь трейдингом, я познаю самого себя, для меня это некая психологическая терапия, собственное обнажение перед самим собой.
Ваша статистика говорит о том, что девяносто пpоцентов трейдеров проигрывают на рынке. С чем это связано?
Две причины. Они не понимают рынок, но прежде всего они не понимают самих себя. Например, проигрывая на рынке, они испытывают чувства, которые заставляют проигрывать еще больше.
Всем ли дано преуспеть на рынке или это дар свыше?
Дайте мне любого студента с нормальным уровнем IQ на два дня, и я научу его зарабатывать на рынке.
А трейдера, уже работающего на бирже, но неудачно?
О! В этом случае на обучение уйдут месяцы! Менять парадигму намного сложнее.
Как вы относитесь к инвестированию во взаимные фонды (аналог ПИФов в США)?
Это не самое лучшее место для вложения денег. Я не могу порекомендовать инвестировать во взаимные фонды.
Что-нибудь изменилось на рынке США за те соpок семь лет, что вы занимаетесь торговлей?
Самым кардинальным изменением стало использование компьютеров. Большую часть жизни я рисовал графики вручную на бумаге. Компьютер уравнял всех, теперь любой может заняться трейдингом. До появления компьютеров намного меньше трейдеров торговало на рынке, и иногда находились люди, которым удавалось манипулировать ценами. Сейчас эти времена прошли.
Над чем необходимо работать человеку, чтобы преуспевать на рынке?
Самый быстрый способ — учиться у преуспевающего инвестора, очень тяжело учиться по книжкам, гораздо проще найти человека и перенять опыт у него. Интеpвью взял Генрих Эрдман
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
